ПУТЬ УСПЕХУ - МЛМ

От автора

Однажды один из моих друзей высказал мысль о том, что начинающим дистрибьюторам очень нужна книга, в которой бы описывалось, как нужно работать в многоуровневом маркетинге.

- Почему бы тебе не взяться за это? -спросил он меня.

- Так ведь таких книг уже достаточно, -с сомнением ответил я, - взять хотя бы книги того же Каленча или "Уроки на салфетках" Дона Файлла. Нужна ли еще одна?

- Книг, действительно, хватает. Но дело в том, что все они написаны зарубежными авторами. А ведь не секрет, что российские условия работы в многоуровневом маркетинге несколько отличаются от тех, которые существуют, скажем, в Америке. Другие условия жизни, иной исторический опыт, в конце концов. Поэтому постоянные ссылки авторов на Генри Форда или Джорджа Вашингтона оставляют нашего читателя совершенно равнодушным. Ему сложно представить себя игроком в бейсбол и не понятно, почему нужно брать пример с бывшего президента США. А уж тем более его не интересуют успехи какой-нибудь Шяр-ли Грин из далекого Индианополиса.

Российскому дистрибьютору хочется узнать о работе своих соотечественников и научиться решать проблемы, возникающие в наших условиях.

- И какой же должна быть эта книга? -спросил я.

- Интересной, чтобы легко читалась, и в то же время, чтобы по ней можно было учиться.

Подумав немного, я решил сочинить историю, главный герой которой - человек, прошедший все ступеньки нашего бизнеса. Это обобщенный образ дистрибьютора, для создания которого я использовал и собственный опыт, и рассказы своих друзей.

Так появилась эта книга. Я надеюсь, что ее с интересом прочтут и начинающие дистрибьюторы, и профессионалы, а также люди, которые еще ничего не знают о многоуровневом маркетинге. И, может быть, они заинтересуются этим увлекательнейшим делом и захотят в нем поучаствовать.

Желаю успеха!

 

Каждый человек способен на многое.

Но не каждый знает, на что он способен.

 

Поздним майским вечером 1996 года я вглядывался в звездное небо с балкона своей малогабаритной квартиры в "спальном" районе с поэтическим названием Коровино-Фуниково. Мои домочадцы уже спали, и наступило мое время. Я мог, наконец, посибаритствовать, развалившись на коробке с пылесосом, и, покуривая последнюю перед сном сигарету, обдумать скопившиеся за последнее время непростые проблемы. Сегодняшним вечером, например, мне предстояло решить два неотложных вопроса: что делать с отвалившейся на кухне плиткой и как жить дальше.

Беда заключалась в том, что если ответ на первый вопрос был мне более-менее известен, то к решению второго я был абсолютно не готов. За всю свою жизнь мне не приходилось особенно задумываться над глобальными вопросами типа: "что делать?" и "кто виноват?" Как и большинство моих сверстников, родившихся в эпоху "застоя", я плыл по заранee заданному курсу и не ожидал крутых поворотов судьбы. Попав по распределению в один из многочисленных НИИ, я знал, что проработаю в нем долгие годы, отмечаемые лишь праздничными приказами и тринадцатыми зарплатами. А когда придет время, уйду на заслуженный отдых с юбилейным самоваром от профсоюзной организации. Других вариантов не предвиделось, что, в общем-то, меня и устраивало. Отсутствие выбора в те времена компенсировалось уверенностью в завтрашнем дне: мы точно знали, что завтра все будет так же, как сегодня. И лишь время от времени, выпивая с друзьями на кухне, мы позволяли себе помечтать о том, "кем бы мы были и что бы с нами стало, если бы все было по-другому".

И вдруг все стало по-другому.

В результате "перестройки" наше спокойное и безмятежное существование закончилось, и началась суровая борьба за выживание. "Не дай Бог жить в эпоху перемен", - гласит мудрая восточная пословица, всю справедливость которой мы ощутили на собственной шкуре.

Что касается моей семьи, то нельзя сказать, что мы уж очень бедствовали. Я продолжал работать на прежнем месте. Институт наш перешел на хозрасчет, и если начальнику отдела удавалось выбить какой-нибудь заказ, то все наваливались на работу. Если же заказа не было, то, соответственно, не было и зарплаты. Приходилось подхалтуривать на стороне, а когда уж совсем припекало, я садился на свой старенький "жигуленок" и "бомбил" вечер-другой.